Как подтверждали все служившие в ГСВГ (ЗВГ), официально работать женам советских офицеров в Восточной Германии не разрешалось. Большую часть времени они проводили в военных городках и, если везло, трудоустраивались на предприятия (в учреждения), обслуживающие контингент западной группы войск.
Тем не менее, контактировать с немками женщинам доводилось, и подчас это общение принимало самые неожиданные формы.
Капитан 286-й гаубичной самоходно-артиллерийской бригады 34-й артдивизии ГСВГ Антон Путятин в своем блоге вспоминает о службе в Потсдаме. Вместе с ним в этом немецком городе жили жена Анна и сын. Анна тайком устроилась работать горничной во французском отеле.
Поднявшись в 6 утра, она выбиралась из части через дырку в заборе и 3 км шла до гостиницы по Недлицштрассе — через контрольно-пропускной пункт части выходить было нельзя и на остановке ждать автобус тоже было опасно – Анну могли заподозрить в работе на немцев и доложить, куда следует. Платили, по словам Антона Путятина, жене очень хорошо – ее зарплата вдвое превосходила его офицерское жалованье.
Немки в отеле научили Анну... таскать домой дегтярное мыло и шампунь, остававшиеся после клиентов. Сами они тоже всем этим не брезговали, а при дележе мыла могли даже разругаться.
Капитан Сергей Игнатичев, служивший в конце 80-х годов в радиотехническом подразделении ОСНАЗ в Мерзебурге (земля Саксония-Анхальт), в свою очередь, писал в своих воспоминаниях о том, что женам советских офицеров и фрау Восточной Германии общаться приходилось в основном в магазинах, часто и с удовольствием посещаемых нашими женщинами.
Немки как могли старались повышать языковую культуру frau des Offiziers, но советские дамы все равно использовали суржик, «дикую русско-немецкую смесь». Как говорил Сергей Игнатичев, чем ближе магазин был к части ГСВГ, тем лучше было взаимопонимание между продавщицами и покупательницами. Популярные у советских женщин магазины, такие как магазин мехов в Вайсенфельсе, вскоре стали торговать без переводчиков.
Тем не менее, в восточно-германских магазинах в то время нередко можно было услышать фразы типа «Дайте diese (эту) юбку в rot (красную) полоску!»
Ирина Обухова, жена лейтенанта, служившего в гарнизоне Квармбек (близ Кведлинбурга, города в земле Саксония-Анхальт), с юмором описывала попытки официантки местного гаштета (пивной) приучить русских к порядку. Советские офицеры вместе со своими женами любили выпить пиво под привезенную из Союза вяленую или копченую рыбу, чего официантка терпеть не могла.
Немка вместе с пивом приносила тарелки для рыбьих «очисток», таз с водой и полотенца (чтобы посетителям смыть рыбий запах с рук). Впоследствии таз с водой, куда были выброшены пивные кружки русских, каждый раз выливался на помойку.
Антон Путятин пишет о том, что его Анна довольно быстро сделала карьеру от горничной до старшей на этаже. Во-первых, жена офицера вернула владельцу отеля забытые постояльцем 2 тысячи марок, которые она случайно нашла в номере. Во-вторых, женщина сносно говорила по-немецки и по-английски (в СССР закончила ленинградскую спецшколу), что помогло ей общаться с клиентами отеля, объясняя им, куда в Потсдаме можно сходить и на что посмотреть. Практичные немцы моментально оценили способности русской фрау и вскоре повысили ее в должности.
Ирина Обухова, подтверждая, что работать женам офицеров вне гарнизона чаще всего не дозволялось, описала свой опыт трудовой деятельности на металлургическом заводе в Тале. К концу 1989 года увеличилось количество немцев из Восточной Германии, уезжавших в ФРГ. Стало не хватать рабочих рук на предприятиях ГДР. Русским женщинам предложили поработать, на что большинство из них с удовольствием согласились – зарплаты их мужей были не так уж и велики.
Обухова трудилась в горячем цехе, изготавливавшем ширпотреб – эмалированную посуду. К ней прикрепили 72-летнего немца-наставника, Хайнца. Вскоре они на пару стали перевыполнять план на 30%. Подобные достижения вызвали зависть у одной молодой немки, и она как-то обозвала Ирину «russische schwein», за что получила от Хайнца по физиономии. Вступились за Обухову и другие немцы, и старые, и молодые. На следующий день грубиянку уволили.
Николай Сыромятников
источник
Journal information