1. Прошлое — это вероятность По словам Хокинга, одно из следствий теории квантовой механики заключается в том, что события, произошедшие в прошлом, не происходили каким-то определённым образом. Вместо этого они произошли всеми возможными способами. Это связано с вероятностным…
Уже можно всё в любое время, но нет еще времени ни на что. Друзья уже переженились, дети уже переболели, родители еще живы, хотя уже не все. Старший внук у друзей ровесник младшего сына, брат скоро выйдет на пенсию, сестра недавно вышла замуж. Прекрасный возраст.
[Spoiler (click to open)] В фильмах, в зависимости от контекста, твоими ровесниками могут оказаться герой, героиня, мать героини, бабушка героини и хорошенькая невеста, решающая, не рано ли ей заводить семью. И все, что характерно, адекватны.
Адекватность — наша сильная сторона. В двадцать хочется чего-нибудь эдакого, в шестьдесят снова хочется чего-нибудь эдакого, а в сорок «что-нибудь эдакое» — это то, что уже происходит вокруг.
Наш девиз — «Скажи наркотикам да!». С утра проснулся, быстро кофе, сердце забилось, срочно валокордин, пришел на работу, там кока-колы, поругались с сотрудником, накапал успокоительного, помирились, выпили пива. Под мясо — красное, под рыбу — белое, под телевизор — игристое, под телефон — недопитое, под утро — оставшееся после маринада. В четыре утра снотворное, в восемь кофе.
С тем же успехом можно наоборот. На работе потом все равно сидишь смурной, хмельной, больной и бесконечно одинокий.
Бесконечное одиночество — вечный двигатель внутреннего горения. Расскажешь про него жене, потом друзьям, родителям, приятелям, потом напишешь чего-нибудь в интернет. После ста комментариев бесконечное одиночество затихает, зато обостряется общительность до четырех утра. В четыре снотворное, в восемь кофе. Все в сборе, можно начинать.
Все непрерывно в сборе, слава богу. И у всех, слава богу, чего-то болит. У дочери — живот, у мамы — сердце, у жены — голова, у мужа — душа, у сына — ни стыда, ни совести, слава богу. Слава богу, все живы, значит.
Раньше в двадцать лет человек отделялся от родителей, в тридцать разбирался с детьми, в сорок — с работой, в пятьдесят — с душой, и к шестидесяти благополучно умирал, окруженный внуками и почетом.
Мы в двадцать заняты исключительно душой, в тридцать отделяемся от родителей, в сорок вспоминаем, что надо бы с ними поговорить (а то ведь можно и не успеть), между тем и этим заводим детей, с которыми тоже приходится говорить (а то ведь можно и не успеть), в пятьдесят меняем работу, в шестьдесят — образ жизни, короче, нам не до смерти вообще.
В двадцать жизнь кажется сложной, в тридцать видишь — она проще, чем думалось в двадцать, в сорок доходит — всё сложнее, чем виделось в тридцать, в пятьдесят понимаешь, чего там не понял в сорок, в шестьдесят опять чего-то не понимаешь, «да есть ли конец у этой лернейской гидры?», как написала в школьном сочинении одна способная ученица. Ученики еще даже не в курсе, сколько им всего неизвестно. А мы уже точно знаем, что конца у лернейской гидры нет. Как минимум, потому, что гидра — девочка.
Мы рубим ей головы, они отрастают снова, мы рубим дальше, голов становится больше, процесс с каждым годом все интересней, наши мышцы крепчают, её шеи тоже. Гидра подмигивает нам, мы подмигиваем гидре, мы с ней непременно подружимся к ста сорока годам.
Накапал четыреста капель валерьянки, смешал с кока-колой, вылил в кофе, добавил валокордину и выпил стоя: за бесконечность лернейской гидры.
Одна пожилая женщина рассказывала, что в жизни ей очень повезло. Ей досталась добрая свекровь. И это определило судьбу и жизнь на долгие годы вперед. Это именно везение — ведь свекровь не выбирают. Она к мужу прилагается, так сказать. А в деревне — тем более. Так уж было положено.
На вид эта свекровь была чистая Кабаниха. Здоровая такая женщина с руками молотобойца и угрюмым лицом. Глазки маленькие, брови мохнатые, лицо грубое. И голос грубый. До свадьбы молодая жена со свекровью мало общалась, просто познакомилась. А после свадьбы оказалась в доме свекрови. Тогда все вместе жили.
«Женщина уходила по частям….. Сначала она высыпала свой бисерный, счастливый смех в круглую жестяную коробку и выслала почтой какому-то дедушке на деревню… Потом сгребла в охапку душистые разноцветные сны…, и подарила одному хорошему человеку прямо на улице.
Рекламный агент Александр тащил пылесос на третий этаж и размышлял о том, что если и сейчас его прогонят, то он тут же уволится к чертовой матери. Дверь открыла дородная женщина в халате. Тамара Петровна, которая кормила кота в квартире дочери Ларисы, уехавшей с мужем в Тайланд, подумала при виде юноши с пылесосом в руках: «Ну Ларка, ну лентяйка. Сама убраться не может — домработницу завела, позорница». Рекламный агент Александр, пользуясь моментом, пока его не спустили с лестницы, торжественно осведомился:
Когда не сработали ни слёзы, ни притворный аппендицит, Ляля взяла клятву спасти её, как только возникнет реальная опасность. Она обещала продержаться хотя бы до ужина. Обвешанная средствами жизнеобеспечения, с комплектом трусов на все случаи жизни, Ляля пошла в отряд. Так это у них называется. Вожатая встретила её улыбкой людоеда.
Соседки мне говорят, чтобы я с дочери потребовала законные алименты, а я лучше голодать буду, но в суд на родного ребенка никогда не подам.
Вроде и не была никогда моя Анька жадиной. Маленькая даже шоколадкой со мной всегда делилась, да и после института всегда мне денежку «подбрасывала». «На, мамуль, купи себе платок или тапочки новые». «Вот тебе , мамуль, на сладенькое».
У нac как принято? Гocти пришли, — жена в потe лица на стол мечeт, последнee выставит! А я в Швецию с делегацией съeздил. Пригласили на прием. Десять чeловек. Одиннадцaть бутeрбродoв, деcять рюмочек коньяка. И вce! В цивилизованном мире по-хамски так пpинято! Вернулся на poдину. Говорю Дашке: «Назавтра назначаем прием. Как в Европе.
«Продаю любовь. Недорого. Сил больше нет. Звоните!» — увидел это объявление мой приятель Вениамин. Циник прожженный. Пресытившийся жизнью человек. Женщин менял, как перчатки. Деньги водились. А тут он заскучал откровенно. Не знал, чем бы еще себя занять. И раз — объявление.
Чем дешевле шампанское, тем выше его зенитные свойства. Советское полусухое не оставляет люстре шансов. Осколки сыплются в салат, придавая блюду эстетическую и смысловую завершённость. Именно на этот случай во всех новогодних домах салатов больше чем люстр.